1. А.А. Романов
СЕМАНТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ВОПРОСИТЕЛЬНЫХ КОНСТРУКЦИЙ СО ЗНАЧЕНИЕМ ПРОСЬБЫ В НЕМЕЦКОЯЗЫЧНОМ ДИСКУРСЕ
Идентификационный номер 0420700038\0001
В конструктивно-синтаксическом плане вопросительные высказывания со значением просьбы (вопросы-просьбы) не имеют показателей целевого назначения. Реквестивное значение вопросительных высказываний есть результат транспозиции формы таких высказываний в сферу побудительности. Однако целевое использование названных конструкций для выражения просьбы (26,33% или 814 примеров от общего количества) свидетельствует о том, что в таких конструкциях имеются определенные средства выражения отношений, которые свойственны реквестивам (см.: Балли, 1955; Пешковский, 1956; Виноградов, 1972; Чейф, 1975; Почепцов О.Г., 1981а; Katz, Postal, 1964 и др.).
На этом основании можно предположить, что поверхностная манифестация вопросов-просьб представляет собой лишь модификационный вариант семантической структуры реквестивов, поскольку общность черт повествовательных и вопросительных высказываний определяет и возможность понимания вопросительных высказываний «как трансформы» повествовательных (Валимова, 1967: 103).
Вопросы-просьбы отличаются по своей поверхностной манифестации от реквестивов и не имеют в своей структуре эксплицитного показателя иллокуции просьбы (глагольной лексемы – bitten). В этой связи закономерным кажется вопрос: на каком основании базируется возможность вопросительных высказываний выражать просьбу? Если же такая возможность существует, то необходимо установить, все ли вопросительные высказывания обладают реквестивным характером или имеется определенная группа таких высказываний, которую следовало бы именовать вопросительными реквестивами. В свою очередь, признание факта наличия такой группы вопросительных реквестивов должно означать, что существуют некоторые семантико-синтаксические средства для эксплицитного выражения реквестивности в подобных высказываниях.
В работах, посвященных анализу вопросительных высказываний, наблюдается несколько подходов к решению указанной проблематики, которые условно можно назвать лингвистическими, логическими (главным образом, эротетическая логика и семантика вопросов) и компьютерным (частичную библиографию по данному вопросу см. также: Сусов, 1973б: 124-128; Чейф, 1975; Юрченко, 1980; Почепцов О.Г., 1981а; Почепцов О.Г., 1981б; Почепцов, 1981; Белнап, Стил, 1981; Wunderlich, 1970; Bach, 1971; Wunderlich, 1972; Egli, 1973; Helbig, 1974 и др.). Согласно первому подходу все вопросительные высказывания определяются компонентом «вопросительного» (Чейф, 1976: 356), значение которого заключается в том, что говорящий просит слушающего сообщить ему такую информацию, характер которой вытекает из остальных частей высказывания (см. также: Kummer, 1968; Kartunen, 1976; Langacker, 1965). Так, вопросительные высказывания (1) Kommt Fritz? и (2) Wann beginnt die Vorstellung? Могут быть репрезентированы следующей трансформой: Я прошу тебя ответить мне, что Х, где Х объединяет в себе два возможных ответа (решения). Для высказывания (1) существует только два из всех возможных ответов: Фритц придет (утвердительный ответ) или не придет (негативный ответ) (см. подробнее: Kummer, 1968; Wunderlich, 1972); этот подход интерпретирует перевод вопроса на формальный язык (ср.: Wunderlich, 1976), раскрывая соответствующий такому вопросу интеррогатив при помощи существующих ответов, но не проводит различий между типами интеррогативных высказываний, предполагая, что все типы вопросов суть разновидности побудительных высказываний, главным образом, просьб.
Задача второго направления сводится к развитию семантики и грамматики эротетических высказываний (правда, круг таких высказываний весьма ограничен; см.: Белнап, Стил, 1981; Wunderlich, 1976: 167-172), а также описанию существующей совокупности ответов допускаемых ли-вопросами, какой-вопросами, почему-вопросами (подробнее: Белнап, Стил, 1981).
Третье направление ориентировано, в основном, на решение некоторой совокупности информационно-поисковых задач, когда каждой из поставленных задач соответствует предписание с императивным требованием ее решения. Например: Какие числа лежат между 20 и 30? – Найти все числа, лежащие между 20 и 30.
Сопоставляя два вопросительных высказывания (3) Kommst du nach Hause? и (4) Würdest du nicht nach Hause gehen?, можно установить, что данные вопросительные высказывания различаются по целевому назначению. Так, в высказывании (3) говорящий делает запрос о том, пойдет ли адресат домой или нет, а высказывание (4) выражает стремление говорящего побудить слушающего пойти домой. Из этого следует, что каждое из этих высказываний имеет различный иллокутивный характер, а значит, и семантическое содержание. Причем, высказывание (4) может репрезентировать различное коммуникативное назначение такой конструкции. Оно может выражать и просьбу, и совет, и предложение и т.д.
Значительную роль в разграничении интеррогативных конструкций и вопросов-просьб играют факторы речевой ситуации, которые предоставляют необходимые сведения адресату для оценки иллокутивного характера конкретного высказывания. В качестве примера можно привести два высказывания одного и того же лица в магазине, обращенные к адресату (продавцу): (4-a) Was haben Sie zum Rauchen? (4-b) Können Sie mir etwas zum Rauchen geben?
Высказывание (4-а) содержит в себе запрос об информации о наличии или отсутствии сигарет (папирос, табака и т.п.) для продажи в этом магазине. В структурном плане такие конструкции характеризуются по У. Егли (Egli, 1973: 364) тем, что в них не замещенной оказывается именная фраза, ср.: Was haben Sie zum Rauchen? → (NP) haben wir zum Rauchen; Können Sie mir etwas zum Rauchen geben? → *(NP) können wir geben.
Напротив, высказывание (4-б) выражает не интерес (вернее, не только интерес) говорящего о наличии – отсутствии в продаже сигарет, папирос или табака, а просьбу продать что-нибудь. Для говорящего в высказывании (4) стоит более трудная задача по сравнению с (3), так как он должен вызвать ответный акт в свою пользу в соответствии с коммуникативной интенцией. Вопрос (4) ставится не для того, чтобы выяснить, есть ли в продаже сигареты. Такой вопрос рассчитан прежде всего на возможность-невозможность совершения ответного (каузируемого) действия со стороны адресата.
Характер каузируемого действия со стороны адресата в (3) зависит и определяется наличием или отсутствием товара в магазине. Ср. как возможный ответ: Мы не продаем сигарет! Или: У нас продается только табак и т.п. В (4) каузирование ответного акта определяется возможностью или невозможностью адресата ответить на побуждение говорящего.
Таким образом, вопросительные высказывания со значением просьбы рассчитаны не на запрос информации у адресата о чем-либо, а на подтверждение возможности или невозможности ответа на каузирующий акт по типу: если возможно…, то…; если невозможно…, то…. Тем самым говорящий обращается к слушающему с просьбой выполнить определенные функции, которые он не в состоянии выполнить сам (ср. семантический признак второго аргумента в семантической структуре стандартных просьб: + потенциальный исполнитель каузируемого действия).
Вопросительные высказывания-просьбы (5) «Fährst du mich rein? fragte Vera und Robert stand auf» (B. Kellermann); (6) Haben Sie Zeit mir einmal im «Residenzcafe» Gesellschaft zu leisten? (B. Kellermann) описывают акт волеизъявления говорящего лица с целью возможной (невозможной) каузации ответного акта другим лицом. Семантические отношения такого акта каузации представляют собой сложное образование: а) «лицо каузирует действие (состояние) в виде ответного акта» и б) «другое лицо находится в возможном состоянии совершить ответный акт».
Семантический компонент акта каузации вопросительных высказываний со значением просьбы представлен побудительным оператором (см.: Сусов, 1973б: 122-124; об операторах см. также: Падучева, 1974: 86; Кондаков, 1976: 406-407; Богданов, 1977: 83-85).
Сопоставляя семантические структуры реквестивных высказываний и вопросительных просьб, можно обнаружить определенные сходства между ними. Так, например, аргументные позиции вопросительных конструкций (аргумент носителя каузации, аргумент объекта каузации и аргумент цели каузации) обладают сходными семантическими характеристиками соответствующих аргументных позиций стандартных перформативов. Однако наблюдаются некоторые отличия, касающиеся, главным образом, субкатегориальных признаков второго аргумента.
Вопросительные конструкции со значением просьбы не могут употребляться в функции констативных высказываний. Они всегда перформативны. Перформативный характер таких конструкций доказывается тем, что такие высказывания не могут быть тестированы пробой ответа на вопрос. Невозможно поставить вопрос к вопросительному высказыванию, не получив при этом грамматических и семантических аномалий (ср.: МакКоли, 1981: 180-182).
Реквестивные вопросы как и стандартные перформативные формулы не могут сочетаться с наречиями времени и оценки. Невозможно построить фразы с переспросом в сочетании с указанными наречиями. Например: «*Fährst du mich erfolgreich (lange) rein?» sagte Vera…. Следовательно, вершинообразующая переменная вопросительных конструкций со значением просьбы (лексема в позиции предикатного ядра) обладает всеми семантическими признаками глагольного узла перформативных формул-просьб.
Аргументная субкатегоризация объекта каузации позволяет приписать этому аргументу новый семантический признак: ± способность к совершению каузируемого ответного акта. Наличие отмеченного признака не позволяет, например, использовать такие вопросительные конструкции для выражения приказа, так как указанный семантический признак противоречит интенционально-прагматическому характеру приказов, основанных на обязательном исполнении каузируемого действия со стороны объекта каузации, ибо эта сема в равной степени допускает возможность и невозможность исполнения ответного действия.
Необходимо отметить, что вопросительные конструкции-просьбы, в своем большинстве, употребляются с отрицательной частицей nicht, что не противоречит перформативному характеру таких высказываний, как этом может показаться на первый взгляд. Ср.: (7) «Kannst du nicht guten Tag sagen?» sagt Arno (W. Steinberg); (8) Möchten Sie nicht singen? (H. Mann).
Семантические свойства отрицательной частицы nicht в таких конструкциях нейтрализуют сему, маркированную признаком – способность к совершению ответного каузируемого действия, что дает возможность говорящему оказывать влияние на направленность ожидаемого действия.
Презентация семы, маркированной отрицательным признаком во втором аргументе, указывает, что каузируемое ответное действие не может быть выполнено адресатом. В таком случае не наступит коммуникативный эффект, характеризующий результат воздействия носителя каузации на объект каузации. Ср.: (9) Doktor, haben Sie noch eine Zigarette? – Doktor Hahn bietet eine Zigarette an (M. Frisch). Однако возможен и такой ответ: Leider, Zigaretten sind schon aus.
Целевое использование конкретного высказывания (в частности вопросительных конструкций-просьб) обусловливает целенаправленный характер каузации ответного действия в пользу говорящего. Чтобы избежать отказа от совершения ожидаемого действия, говорящий намеренно использует отрицательный элемент, как правило nicht, для нейтрализации семантического признака со знаком (–).
Семантический признак (± способность к совершению ответного действия) не следует отождествлять с физической способностью объекта каузации выполнить то или иное действие. Отмеченный признак указывает только лишь на способность-неспособность объекта каузации совершить каузируемый ответный акт, но не на его физические свойства. Ср. примеры, приведенные в работе О.Г. Почепцова (Почепцов, 1981б): Вы не могли бы открыть окно? – как просьба открыть окно. Но: Вы обладаете физической способностью, достаточной для того, чтобы открыть окно? – не является просьбой о том, чтобы слушающий открыл окно.
Таким образом, субкатегориальные семантические признаки, свойственные вопросительным высказываниям-просьбам, позволяют считать, что первый аргумент в семантической структуре таких конструкций совмещает значение агентива и бенефициатива, а второй аргумент совмещает значения пациенса, экспериенсива и агентива. Семантическая конфигурация вопросительных реквестивов может быть представлена следующим образом: А аг./бен. - - - (воз)действие - - - А пац./эксп./аг. - - - А цель. Дополнительное значение агентивности во втором аргументе обусловлено предикатом действия в целевой конструкции.
В реляционном плане (о реляционности см. также: Арутюнова, 1980) вопросительные реквестивы образуют трехаргументную структуру, сходную по строению с семантической структурой стандартных формул просьбы. Однако тектонические структуры этих высказываний различны.
В плане поверхностной манифестации вопросительные конструкции со значением просьбы обнаруживают константную асимметрию между семантической и тектонической структурами. Как правило, позиция первого аргумента не манифестируется в такого рода высказываниях, что обусловливается неполной реализацией соответствующей семантической структуры. Например: (10) Können Sie das Buch weglegen? (H. Otto); (11) Können Sie, kaiserliche Majestät, uns einen Überblick über die weitere wirtschaftliche Entwicklung Ihres Landes geben?
Явления такого рода свидетельствуют не только об асимметрии семантической и тектонической структур, но и о том, что данное семантическое содержание имеет свой специфический вид поверхностной манифестации, которое значимо в пределах соответствующего структурного оформления. Иначе говоря, поверхностная манифестация вопросительных просьб репрезентирует специфику семантических отношений в таких конструкциях.
Вопросительная форма тектонической структуры такого вида просьб представляет собой своеобразное связующее звено между участниками речевого акта и рассчитана на определенные условия протекания его и на предполагаемое «согласие» (в семантической структуре сема + способность к совершению ответного акта вторым аргументом) слушающего к каузируемому событию.
При выражении коммуникативной интенции вопросов-просьб говорящий (как каузатор) не уверен в том, что слушающий в обязательном порядке совершит указанное действие (ср. в этой связи просьбы и приказы, их семантические структуры). Так в случае (5) на вопрос-просьбу жены отвезти ее на работу Роберт мог бы ответить отказом или сослаться на занятость и т.п. Говорящий однако заинтересован в совершении указанного им действия, и поскольку вопрос-просьба касается совершения названного действия или предварительных условий такого совершения (если возможно, то…; если невозможно, то…), то он должен учитывать не только возможность совершения каузируемого акта, но и отказ от него.
Таким образом, вопросительная форма создает
возможность адресату отказаться от совершения каузируемого
акта, ср. примеры 5, 10, 11. Неуверенность говорящего в том, что слушающий в
обязательном порядке выполнит его просьбу, подчеркивается структурно
вопросительной формой и определенными лексическими средствами. К таковым
следует отнести в первую очередь отрицательную частицу nicht и союз ob. Например: (12) Könntest du nicht mir eine Erklärung
geben?
(H. Otto).
Наличие отрицательной частицы в интеррогативных реквестивах не всегда обязательно, например: (13) Kannst du die Tür zumachen? Или: (14) Machst du die Tür zu? (примеры из: Wunderlich, 1976). Отсутствие отрицательной частицы в таких случаях не приводит к изменению семантических отношений в реляционной структуре. Как правило, такое отсутствие компенсируется тем, что в вопросах-просьбах широко используются формы сослагательного наклонения, из которых наиболее употребительными являются форма претерита конъюнктива и форма кондиционалиса I. Ср. высказывания 10, 11, 12. Ср. также: (15) Würden Sie (nicht) dazu Ihre Meinung sagen? Выбор той или иной конкретной формы поверхностной манифестации находится в некоторой зависимости от места протекания речевого общения и социально-ролевых характеристик коммуникантов.
В отличие от стандартных просьб вопросительные реквестивы не допускают незамещения позиций второго и третьего аргументов в семантической структуре.
Итак, вопросительные реквестивы образуют трехаргументную структуру, сходную с семантической структурой высказываний-просьб. Субкатегориальные признаки, свойственные аргументным позициям, позволяют считать, что первый аргумент семантической структуры совмещает значения агентива и бенефициатива, а второй аргумент совмещает значения пациенса, экспериенсива и агентива.
Вопросительные просьбы не могут употребляться в функции констативных высказываний, т.е. они репрезентируют непосредственно акт коммуникативной интенции говорящего, реализующийся в момент произнесения таких высказываний.
В плане поверхностной манифестации вопросы-просьбы обнаруживают константную асимметрию между семантической и тектонической структурами. Такая асимметрия обусловлена тем, что позиция первого аргумента не выражается в поверхностной сфере. Манифестация оператора побуждения репрезентируется соответствующей формой в сочетании с интонационными средствами, которая может служить своеобразным маркером иллокутивного характера таких конструкций. Позиции второго и третьего аргументов замещаются в обязательном порядке.
Признак перформативности манифестируется в тектонической структуре вопросительной формой в сочетании с отрицательной частицей nicht, либо союзом ob.
Литература
1. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. – М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1955. – 416 с.
2. Белнап Н., Стил Т. Логика вопросов и ответов. – М.: Прогресс, 1981. – 285 с.
3. Богданов В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1977. – 205 с.
4. Валимова Г.В. Функциональные типы предложений. – Ростов н/Д.: Ростовск. гос. ун-т, 1967. – 331 с.
5. Виноградов В.В. Избранные труды: Исследования по русской грамматике. – М.: Наука, 1972. – 560 с.
6. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. 2-е изд. испр. и дополн. – М.: Наука, 1976. – 717 с.
7. МакКоли Дж.Д. О месте семантики в грамматике языка / Дж.Д. МакКоли // Новое в зарубежной лингвистике. – М.: Прогресс, 1981, вып. 10. Лингвистическая семантика. – С. 235-301.
8. Падучева Е.В. О семантике синтаксиса: Материалы к трансформационной грамматике русского языка. – М.: Наука, 1974. – 292 с.
9. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. 7-е изд. – М.: Учпедгиз, 1956. – 512 с.
10. Почепцов О.Г. Модели порождения вопросов-просьб / О.Г. Почепцов // Проблемы дериватологии: Тез. докл. Пермь: Пермск. гос. ун-т, 1981, вып. 2. – С. 128-130.
11. Сусов И.П. Семантическая структура предложения: На материале простого предложения в современном немецком языке: Дисс…. докт. филол. наук. – Л., 1973. – 418 с.
12. Чейф У.Л. Значение и структура языка. – М.: Прогресс, 1975. – 432 с.
13. Bach E. Questions.
– Linguistic Inguiry, 1971, №. 2. – P. 153-166.
14. Egli U. Semantische
Repräsentation der Frage. – Dialectica, 1973, №. 27. – S. 363-370.
15. Helbig G. Was sind indirekte
Fragesätze. – Deutsch als Fremdsprache, 1974, H. 4. – S. 193-202.
16. Karttunen L. Syntax and
Semantics of Questions. – Foundations of Language, 1976, vol. 10. – P. 41-53.
17. Katz J.J., Postal
P.M. An Integrated Theory of Linquistic
Descriptions. –
18. Kummer W. Sprechsituation,
Satztyp und Aussagechаrakter. – Beiträge zur Linguistik und
Informationsverarbeitung, 1968, H. 14. – S. 48-68.
19. Langaker R.W. French
interrogatives. A transformational discription.
– Language, 1965, №. 41. – P. 587-600.
20. Wunderlich D. Die Rolle der
Pragmatik in Linquistik. – Der Deutschunterricht,
1970, Jg. 22, H. 4. – S. 5-41.
21. Wunderlich D. Pragmatik,
Sprechsituation, Deixis. – Linquistische
Forschungen, 1972, Nr. 11. – S. 285-313.
22. Wunderlich D. Sprechakte / D. Wunderlich // Maas U.,
Wunderlich D. Pragmatik und sprachliches Handeln. 3. korrig.
Aufl.
– Frankfurt/M.:
Athenation, 1974. – S. 69-188.
23. Wunderlich D. Zur
Konventionalität von Sprechhandlungen / D. Wunderlich // Wunderlich D.
(Hrsg.) Linquistische Pragmatik. 2. Aufl. –
Wiesbaden: Athenation, 1975. – S. 11-58.
24. Wunderlich D. Studien zur
Sprechakttheorie. – Frankfurt/M.: Suhrkamp, 1976. – 416 S.
(0,44 п.л.)